ОХОТА ЗА ПОЗЫВНЫМИ

[EU1WW]

ОХОТА ЗА ПОЗЫВНЫМИ

«… Иван, ты нас……, тебе недолго осталось, прекрати нажимать свои кнопки».

Войска радиоразведки «слухачи» редко бывают на слуху, обычно они остаются в тени. Именно благодаря оперативности их информации удается вовремя и очень четко спланировать специальные операции, оперативно обмениваться развединформацией, своевременно нанести артиллерийский или авиаудар по позициям, устроить засаду на диверсантов и шпионов.
При выполнении методов ведения радиоразведки в повседневной боевой деятельности офицер открывает аудио-бортжурнал оператора мобильного поста радиоразведки в Гойтенкорте и надиктовывает информацию для последующей обработки.
Цифровые позывные очень часто передаются по-русски. Даже «безъязычный» оператор, приняв 612, понимал о ком идет речь. Но строго цифровые позывные почти не прижились. Даже словарно-цифровые позывные (Ангел-5, Шерхан-4 и тому подобные) используются не очень часто. «Цифра» в составе позывного была хорошим, но косвенным признаком характеризующим структуру незаконных вооруженных формирований и состояние связи.
Если в сети незаконных вооруженных формированиях полный бардак в структуре позывных – имена, клички, прозвища, это нормальное положение. Если же начала проявляться какая-то система в построении позывных (однотипное слово плюс цифра) – стоило насторожиться. Значит, кто-то пытается упорядочить структуру, ввести в ней определенный порядок, деления на подразделения службы. Считалось, что подразделение, с более упорядоченной системой позывных, представляет большую опасность.

Передача позывных.

«Советский» подход типа Берукт-15 я Сокол-24! Прием! в незаконных вооруженных формированиях обычно не использовался.
Практикуется так называемы «хулиганский» вызов — многократное повторение вызываемого корреспондента и в конце позывной вызывающего. Максуд, Максуд, Максуд, Ибрагим.
Нередко использовался «анонимный» вызов – в конце свой позывной не передавался. Максуд, Максуд, Максуд.
Хулиганский вызов сильно облегчал работу, оператор разбирает и записывает практически любой позывной. Но часто не опытный оператор путает вызываемого и вызывающего, то есть, делая запись в бланке перехвата присваивал вызов Максуду, хотя работал Ибрагим.
И толи в силу особенностей языка или по другим причинам позывной вызываемого произносился протяжно, разборчиво и отчетливо, а свой сглатывался как Ибргм.

О выборе позывного.

В наших вооруженных силах позывные как правило назначаются сверху, хочешь или нет, но быть тебе «Закатом-24», если так решил начальник связи.
В структурах типа незаконных вооруженных формирований «вольные стрелки» ситуация иная.
Командир любой мало-мальски значимой группы мог присвоить себе любой позывной, какой ему больше по душе и возможность этого само выбора была дополнительным разведпризнаком, в какой-то степени психологически характеризующей носителя позывного.
Если в качестве позывного использовалось географическое название: Кавказ, Терек, Сунжа, Бамут, Гюмси, вполне обоснованно можно было предполагать, что носитель позывного как-то связан с этим населенным пунктом – родом оттуда, действует в этом районе, долго там проживал. Гюмси равно Гудермес.

О само-выборе позывного.

Первый период военных действий в плане само-выбора позывных можно условно считать романтическим, потому что очень часто встречались громкие, странные, красивые, экзотические позывные, позывные состоящие из нескольких слов: «Капитан Клос», «Черная чайка», «Брат эфира», «Серебряный Лист», «Фантомас».
Понятно, что «Капитан Клос» скорее всего когда-то смотрел сериалы и видел польский многосерийник, кажется «Ставка больше чем жизнь», могу ошибаться. Отсюда можно прикинуть и узнать когда сериал шел по телевизору, прикинуть возраст носителя позывного, скорее всего горожанин или житель райцентра, человек старше тридцати такой позывной выберет вряд ли, психологическая оценка.
Понятно, что это гадание на кофейной гуще, но и она время от времени давала результат в совокупности с другими данными.
К концу военных действий романтизм идет на спад и позывные в основной массе становятся более утилитарными. Военные действия перестают быть романтикой и становятся работой. А позывной несет меньше информации о личности носителя.
Достаточно часто позывной командира отряда и название самого отряда совпадали: «Скорпион», «Пантера» или «Черная пантера», «Борз» или «Волк», «Гиви», «Волки ислама», «Моторола».
Сначала формируется бандгруппа, выбирает себе звучное или не очень название и уже это название использовалось как позывной в том числе для командира.
Это очень хороший случай для разведчика, здесь этот позывной, значит здесь и эта бандгруппа. Со временем некоторые группы становились знаменитыми, успешными, известными. И ее имя и позывной становились фирменным лейблом, товарным знаком, которым гордились, и от которого не отказывались ни при каких обстоятельствах как имя боевого корабля. И даже при попытках «сверху» навязать какой-то другой позывной продолжали пользоваться «фирменным». Наличие «фирменных» позывных, закрепленных за элитными, особо отличившимися подразделениями – хороший разведпризнак, устойчивый и достаточно достоверный. Причем сложно-красивые позывные: Капитан Клос, Черная чайка, тоже как правило передавались по-русски.
Еще одним косвенным признаком, характеризующим корреспондента считалась агрессивность позывного. Если это Самурай, Аллигатор, Пантера, Скорпион, можно было предполагать это позывной командира именно боевого подразделения.
Если нечто более скромное Банкир, Архитектор, Директор, Кристалл то это, как ни странно более важный для разведки объект, кому нет необходимости доказывать свою значимость громким позывным. Или более разумный и осторожный в выборе позывного. Человек из штаба, координатор. Или человек, к которому позывной перешел по роду его предыдущей деятельности: танкист, снайпер, боцман.
Множество полевых командиров использовали для своей идентификации в эфире и в обыденной жизни и быту клички, которые они называют позывными: Шторм, Тимур, Бастион, Кобра, Осмаев, Ризван, Американец, Читигов, Гитлер, Бизаев, Гакаев, Хусейн, Гангстер, Умар, Патруль, и еще множество других не менее напыщенных. Вместе с тем, широко используется лексика арабского языка и цифровые позывные без образования какой-либо системы, одним и тем же цифровым позывным могли пользоваться несколько корреспондентов. С развитием сотовой мобильной связи радиосвязь потеряла былую актуальность и чаще используется при проведении акций, где иногда позывные не произносятся совсем для не опознания по голосу, применяются клички или условные имена.

Позывные врага.

Абдулмалик, Абумалик, Абдельмалик и другие. Причина этого разночтения внутренняя от наших операторов. Но были и причины внешние, например позывной: Терек-1.
В эфире он мог звучать и как ТЕРЕК-ОДИН, ТЕРЕК-НОЛЬ-ОДИН, просто ТЕРЕК, ПЕРВЫЙ, НОЛЬ-ПЕРВЫЙ, а иногда могло употребляться имя корреспондента, но это все был один объект. Это надо было отслеживать, бывали ситуации, когда приходило донесение, из которого следовало, что в сети номер зет17 за период наблюдения работало более 25 корреспондентов. А обработчик знал, что в этой сети больше 5-7 корреспондентов никогда не работало. Утроение количества корреспондентов это существенное изменение обстановки. Очень существенное и требующее немедленного доклада и соответствующего реагирования. В таких сомнительных случаях есть смысл запрашивать не обобщенную, обработанную сводку, а саму первичку с поста, бланки радиоперехвата. И если там идет что-то типа ТЕРЕК-ОДИН, ТЕРЕК-НОЛЬ-ОДИН, просто ТЕРЕК, ПЕРВЫЙ, НОЛЬ-ПЕРВЫЙ, то делить количество объектов до нормального уровня. Но это риск потерять время на уточнение и перепроверку информации и не отреагировать вовремя на ее действительное изменение. Вообще-то это два основных профессиональных риска любого разведчика: не доложить вовремя, так как информация сомнительная и требует уточнения, доложить сомнительную информацию, которая затем не подтвердится: Терек, Терек-1, Терек-2 -3 и так далее. Необходимо было стараться четко разграничить ситуацию идентифицировать: Терек, Терек-1, Терек-2 -3 и так далее могло означать: Терек – бригада, Терек-1 – 1-й батальон, Терек-2 – 2-й батальон и так далее. Или же ситуация могла быть иной
Терек-1 – командир, Терек-2 – начальник штаба, Терек-3 – начальник разведки, Терек-4 – начальник связи и так далее. Это могло комбинироваться в самых разных сочетаниях. Отсюда проблема обработки, одно дело, если в новом районе появилось некое должностное лицо, другое, если там обозначилось подразделение. И ответственность на правильной идентификации обстановки лежала не на операторе поста, а на обработчике этой информации.
Один из самых распространенный и самый тяжелый случай когда позывной выбран по имени корреспондента. Положительно, что имя обычно бралось свое собственное, реальное. Таких носителей было идентифицировать труднее всего. Бывает несколько исключений, для наиболее авторитетных полевых командиров с позывным «Апти» почти всегда подразумевал Апти Бараева, Руслан – Руслан Гелаев, Шамиль – Шамиль Басаев, Аслан – Аслан Масхадов и еще несколько человек такого же уровня.
В целом с массой имен использовавшихся произвольно, разными корреспондентами, в разных сетях работать было тяжело.Их идентификация делалась по описательному признаку – позывной «Мусса», где, когда, как часто использовался, в каком контексте упоминался и тому подобное, но использование незаконными военными формированиями потока одноименных позывных иногда было полезным. Радисты незаконных военных формирований часто сами не могли определить с каким именно Мусой или Ибрагимом они работают, и начинались вопросы и уточнения. Ты какого Муссу вызываешь? Который из Горагорска или из Гойты? Мне нужен Мусса который у «Князя», такие проговорки очень ценились. Из одной только фразы можно было прописать двух радистов по территориальному признаку Горагорск, Гойты и одного по принадлежности незаконного военного формирования группы «Князя». Для того, чтобы из всего «мусора», которым заполнен эфир можно было выбрать хоть какую-то мало-мальски значимую информацию глубина и полнота перехвата должна была быть близкой к ста процентам. Любой выход в эфир, даже простое нажатие тангеты радиостанции, должны были выявляться, фиксироваться и обрабатываться. При острейшем дефиците сил и средств это достигалось работой на износ и добывающих и обрабатывающих органов. Выпадающие или явно отличающиеся позывные – к ним всегда следовало присматриваться повнимательнее. Если в сети заполненной позывным «именами» вдруг появляется Игорь, Саша, Иван, то по поводу «Ванюши» стоит задуматься. Часто это не означало ничего, но могло означать присутствие славянского наемника, перебежчика.
Многие радиосети незаконных военных формирований «арабизировались» — за основу были взяты чисто арабские или «арабизированные» имена. Вдруг среди этого засилья шариата появляется и начинает активно работать корреспондент с позывным Майкл.
Позывной «Робин Гуд» имел Абдулатипов Абдурахман, «Алик» - Батаев Хамзат из Ногайского батальона, «Соломон» - Бачаев Салман, «Бухарик» - Бунхоев Лечи, «Паша» - Исхабов Арсен, «Эрик» - Лабазанов Абдул сам он казах, «Шериф» - Наузов Магомед, «Сергей» - Сайдулаев Ислам. Часто применяют имена и клички. Надо учесть, что в семье часто принято называть детей домашним именем, а имя по паспорту известно далеко не всем, даже жёны зачастую его не знают. Вот и возникают трудности с идентификацией. К тому же иногда особо продвинутые диверсанты принимают арабские имена, носящие русские имена тоже себя переименовывают, например «Разведчик» Исмаилов Сергей известен по имени Саид-Эми.

Революция позывных.

В сетях незаконных военных формирований произошла революция в отношении позывных. Честный Саид становился Абу-Саидом, Абдул-Саидом, Малик – Абдулмаликом. Плюс существенно прибавилось количество и чисто арабских и псевдо-арабских позывных. Наши составленные ранее шифровальные словари начали стремительно устаревать. В отношении каждого вновь появившегося Абу- Абдул- Абдель- Эль- и вставал вопрос – это кто-то из новых боевиков или перекрасившийся старый знакомый? Плюс техническая проблема – наши посты находились вне пределов республики. Многие маломощные источники нижнего звена, а значит менее дисциплинированные и более разговорчивые и интересные для нас были недоступны. В нашу пользу срабатывал опять таки человеческий фактор, зачастую радист незаконного военного формирования услышав в эфире нечто Абу-Абдель-Эль-Бюль-Бюль мог задать вопрос – Брат, а как тебя раньше по нормальному называли?
Революция в позывных четко и устойчиво отразила ситуацию в регионе, активизация арабского фактора уже вне сомнений это шариатизация силовых и государственных структур.
Министерство госбезопасности «Кристалл» становилось министерством шариатской госбезопасности, РОВД, стали шариатскими ОВД. Выявился еще один очень существенный фактор. Часть силовых и госструктур приняла шариатизацию легко, некоторые со скрипом, а некоторые ее не восприняли вообще. И это в том числе отражалось на позывных – некоторые радиосети до последнего придерживались старых светских позывных.
Шариатизацию и ваххабизацию в первую очередь насаждал Шамиль и его окружение. Состав позывных давал косвенную информацию о том, насколько та или иная структура воспринимает или не воспринимает его политику.

Смена позывных.

Попытки управлять своей радиосвязью в незаконных военных формированиях предпринимались периодически. Одной из сторон управления была периодическая смена радиоданных позывных и частот.
В регулярной армии все понятно – таблица старых радиоданных – таблица новых радиоданных. С 12-00 такого-то числа переход, все работают по новой таблице которую заблаговременно доводят до радистов.
У вольных стрелков незаконных военных формирований были свои особенности особенно в ходе боевых действий. Люди, способные разработать радиоданные в незаконных военных формированиях были. Проблема была в том, чтобы их довести до исполнителей, радистов. Смена радиоданных не проходила мгновенно, одно моментно. Всегда была временная инерция от нескольких суток до недели, а иногда и больше. В одно и тоже время один и тот же радист мог работать по новому с тем, кто тоже работает по новому и работать по старому с тем кто еще не перестроился, не получил информацию о смене данных. Этот период одновременной работы по старому и по-новому был очень полезен. Отсюда тоже прослеживался неплохой признак кто и как быстро перестраивался. Быстро перестроился? Значит близок географически, организационно к тому органу, штабу который принял решение об изменении радиоданных. И соответственно наоборот. В некоторых случаях новые радиоданные или их часть доводились по эфиру. Это для нас было большой удачей, но при таком раскладе всегда было опасение радиодезинформации. Обычно опасение напрасное. У незаконных военных формирований до таких тонких радиоигр дело не доходило.
При смене позывных могучий, ничем непобедимый человеческий фактор – радисты уже после смены радиоданных нередко спрашивали – как тебя вызывали раньше? За что мы им были очень благодарны.

Браконьерское использовании позывных.

Бывали случаи, когда радист незаконного военного формирования по незнанию или из хулиганства или по другой причине пытался работать под чужим «фирменным», крутым позывным. Появление таких клонов, там где мы их не ожидали, заставляло нас напрягаться, но ситуация обычно быстро разрешалась. Такие случаи быстро выявлялись и пресекались смотрящими радистами незаконных военных формирований. Форма внушения была краткой, но доходчивой: – Брат, если ты не понимаешь по хорошему, настоящий Скальпель отрежет тебе уши. Работал псевдо-Скальпель, «Скальпель» Магомед Хамбиев.
Иногда внушения подкреплялись описанием места, дома или улицы, с которой работал псевдо-крутой позывной.
Отношение к «фирменным», «крутым» позывным очень напоминало отношение к рангам различия и кличкам в блатном мире. Там ведь тоже попытки мелкой шестерки выдать себя за вора в законе пресекаются и караются. Так же одна малоприятная особенность – все наши документы – от бланков перехвата до всей цепочки последующих – создавались под ручную фиксацию и обработку данных и почти не менялись со времен Отечественной войны. По содержанию они вполне нормальные, но их форма вообще не предполагала обработки на компьютере. Частота-время-уровень фиксировалась оператором в разделе бланка перехвата одной группой - дробью, где числитель - частота, знаменатель – время, дополнительный числитель - уровень. Все было сделано для простоты ручной записи и обработки. Но для компьютера такие комбинации была не воспринимаемы. Даже если материал с поста поступал в электронном виде, сначала был формат txt для последующей обработки это мало что давало. Обработчику приходилось вручную выкусывать нужные фрагменты и расставлять их по электронной таблице. Потом с опытом мы начали умнеть и покусились на святое начали менять формы боевых документов, так как это было удобнее. Это поначалу воспринималось как кощунство, формы боевых документов это нечто железобетонное, почти как текст военной присяги. Сверху стоящие проверяющие периодически докапывались до того, что на постах и в группах обработки не соблюдаются правила ведения разведывательной документации.

Циркулярный или коллективный вызов.

В сетях незаконных военных формирований индивидуальный вызов осуществлялся по-хулигански. Циркулярный вызов проводился примерно также. Практически не использовались общепринятое типа CQ, всем-всем-всем, вызывающий корреспондент просто перечислял всех радистов своей сети: Максуд, Руслан, Сунжа, Байконур, Терек, и в конце называя свой позывной. Эти моменты тоже ценились – перехват одного такого вызова обеспечивал раскрытие состава всей сети или значительной ее части.
В регулярных сетях ответ на коллективный вызов производится в определенном порядке и этот порядок ответа тоже признак отражающий структуру, у вольных стрелков этого признака обычно не было, кто успеет тот и первый.

Обработка.

В официально продаваемом Аксессе есть целые пачки прилагаемых, рекомендованных приложений для бизнеса, для обучения, для домашнего хозяйства. Как вариант – базы данных заказчиков и поставщиков оборудования, клиентов, товаров, складские приложения. В том числе с взаимными связями, ссылками и системой корреляции одной базы с другой. Кому интересно – ознакомится сам.
Многие из этих баз, приложений при самой минимальной адаптации оказались более чем приемлемыми для наших задач. О том как нам удалось сломать устаревшую структурную форму отчетных документов и добиться их читаемости ЭВМ особо расписывать не буду, это была больше техническая проблема. Но на выходе была почти революция в скорости и качестве обработки данных.
Появилась проблема, как и для любой базы данных, качество обработки зависит от качества исходного материала вводимого в базу. Хочешь получить качество на выходе добивайся качества на входе. Отсюда потребовалось ввести некоторые более жесткие требования к входящей информации добываемой на постах связи, формализировать входящую информацию и фильтровать, отсекать некоторые вещи.
В системе радиоразведки просто не бывает и реально применимых средств автоматизации обработки данных в нижнем и среднем звене нет, отсюда выход на бытовой Аксесс и его адаптация под свои задачи. Спасибо Биллу Гейтсу. Аксесс предусматривает несколько очень полезных для разведки видов корреляции связи между блоками данных один к одному, один ко многим, много ко многим, фактически эта реализации индивидуальных и общих разведпризнаков в связи с объектом.
При запросе Аксесс позволил за считанные секунды получать ответ на детские тем не менее интересные вопросы например:
количество позывных в сети, в какой, сколько, какие, как часто применяется, в какое время используется наиболее активно, периоды максимальной интенсивности работы сети и конкретного позывного с привязкой по местности и на десятки вопросов, до которых в бумажной обработке просто могли не доходить руки, кто с кем как часто связывается. Статистка за длительный период – как меняются те или иные признаки за период, как эти изменения коррелируются с оперативной обстановкой. Можно было оценить как всю сеть, так и отдельный объект - позывной.
Наиболее интересно было вести именно объект - позывной. Где и когда отмечался, круг общения, темы, пользовательские привычки. Вся эта обработанная статистика начала позволять вытягивать из информационного мусора оперативно значимую информацию, отвечать например на такие вопросы если незаконные военные формирования предположительно планируют что то, то как себя ведет объект наблюдения в эфире накануне , ничего не изменяется? полная смена радиоданных? рост интенсивности использования радиосвязи? снижение интенсивности использования радиосвязи? Вплоть до нуля? комбинации вышеперечисленного?
Обработанная статистика позволяла выявить некий тренд поведения объекта. Правда тренд мог подтвердиться или не подтвердиться, но статистика и традиционные методы дала возможность нащупать хоть какую-то почву не только для оценки текущей информации, но и для прогноза на будущее.
Бухгалтерская обработка статистики больших массивов малозначимой информации стала не просто учетной функцией, а работой способной принести реальный значимый результат. То что называю бухгалтерской на самом деле официально именуется информационно — аналитической работой. Сотрудников этих информационно-аналитических подразделений, иногда считали трутнями.

Как добывали позывные.

Добывали их методами «традиционной ориентации» не совсем «традиционной» и методами совсем не традиционной ориентации, можно сказать даже извращенными.
Традиционные методы – просты – это и есть собственно радиоперехват с привязкой, позывного к конкретному носителю. Это то, что делает сам разведорган, своими силами.
Списки позывных с привязкой к носителю, сети и описаниями очень ценились, они являлись своеобразной валютой в отношениях между взаимодействующими ведомствами и органами. Я тебе список по Надтеречному району – ты мне по Шелковскому. Поэтому такой взаимный бартер, обмен данными тоже является источником информации. Но ценился равноценный бартер.
За список на нескольких листах с обновлением за предпоследний день, в ответ получаешь пол-странички устаревшей банальщины типа 612- это Масхадов а Спартак это – Басаев за это барахло в следующий раз бартера не будет. Такому смежнику будет предложено действовать по официальному каналу, в соответствии со всеми правилами предоставления такого рода информации. А после прохождения через официальный канал взаимодействия информация зачастую усыхала до почти полного отсутствия смысла в ее получении. Поэтому наиболее оперативным и качественным видом обмена информацией являлись не официальные каналы, а личные связи. Если между офицерами-разведчиками разных ведомств было понимание – то был и эффективный обмен информацией, в части позывных.
Войсковой разведке, спецназу, агентуре удавалось добывать блокноты и документацию с радиоданными. Они считались эталонной планкой, по которой сравнивалось и уточнялось, что добыто радиоразведкой. К сожалению это было не часто, но эти данные, полученные из рук врага имели статус наибольшей достоверности.

Военный туризм – как способ ведения радиоразведки.

Одним из нетрадиционных методов добывания разведсведений по радиообстановке стал военный туризм: выезды, экскурсии, на блок-посты и заставы.
Там где не было возможности держать постоянный пост, радиоразведка работала наездами: дневными, ночными, суточными. Останавливались на блок-постах или заставах. Работали со сканером и диктофоном. Результаты были разные, но чаще всего минимальные. Снять с новой точки значительный материал всего за несколько часов работы – это почти утопия или везение. На этих постах мы в общем-то неожиданно для себя нашли отличный источник информации.
Суть проста, на блоках несли службу люди от радиоразведки более чем далекие. Но их средства связи особенно у омона, в меньшей степени у ВВшников, еще в меньшей степени у минобороны были примерно однотипными со средствами радиосвязи незаконных военных формирований.
Ситуация, при которой частоты МВДшной радиостанции на блоке совпадали или были очень близки с такой же радиостанцией вольных стрелков, действовавших поблизости не были экзотикой.
Блок мог слушать незаконные военные формирования, и что особенно важно – маломощные, местные источники до которых посты радиоразведки не всегда дотягивались. Почти на каждом блоке или заставе можно было получить информацию о том, что на такой-то дорожке и канале треплются чехи и часто ребята запоминали их имена и позывные. Перевести номер дорожки и канала в частоту МГц было делом запроса в отделе связи. Плюс это человеческий фактор нашего радиста, как и любого радиста мира, имея возможность послушать что-то соседнее, сделает это. Запрещай, не запрещай неизлечимо.
Проехавшись по блокам можно было получить ценнейший материал о малодоступных низовых источниках, достаточно хорошо прописанных по местности. Со временем это стало не попутным мероприятием сопровождающим работу выездного поста, а отдельным, самостоятельным видом работы.
Иногда вышестоящее руководство получив данные о сетях, частотах, позывных собранных очередным туристом таращило глаза – откуда это ? В этом районе нет, и никогда не было ни одного поста радиоразведки! Ни у нас, ни у смежников! На что, скромно потупившись, отвечали – стараемся, гражданин начальник.
Но такой туризм, на этапе своего зарождения, был чистейшей самодеятельностью не предусмотренной действовавшими инструкциями и наставлениями.

Допрос как способ ведения радиоразведки.

Поборники секретности не вздрагивайте при слове допрос.
То о чем пойдет речь: методы, тактика допроса, можно найти в книжном магазине, в разделе юридическая литература, в учебных пособиях для следователей, дознавателей, прокуроров в разделах допрос свидетеля, обвиняемого, потерпевшего. Я уже не говорю про ресурсы Интернета, сайты о безопасности и коммерческой разведке которые почти дословно цитирует первоисточники далекие от коммерции.
В экономике непризнанной Чеченской республики Ичкерия сложилось два доходных направления предпринимательской деятельности: контрабанда нефти и торговля заложниками и пленными. В обоих бизнесах активно участвовали не только частники, но и госструктуры Чеченской республики.
Простой пленный или заложник, если он не член семьи олигарха, за которого могут дать хороший выкуп, вроде бы существо с коммерческой точки зрения бесполезное, но это не так. Есть способ конвертации в валюту даже бойца срочника, из неблагополучной семьи с доходом ниже прожиточного минимума. Схема проста, большое количество выходцев с Северного Кавказа занято в бизнесе за пределами региона, часть из них занята в бизнесе не совсем легальном или совсем нелегальном. Плюс эта категория граждан более чем склонна к преступлениям связанным с банальной бытовухой. Естественно эти граждане периодически, а в масштабах России регулярно оказываются в ситуации которая грозит им длительной отсидкой.
Реализация схемы: некий гражданин Ибрагимов, попадает в «Черный дельфин» в России. Его родня обращается к посреднику, они были общеизвестны, мол надо помочь. Посредник оценив ситуацию насколько крепко влип Ибрагимов назначает его эквивалентную стоимость: два бойца, или три бойца, или офицер. После этого родня Ибрагимова через посредника находит хозяина у которого в Шали завалялась пара-тройка пленных или заложников. Начинается торг, в конце которого хозяин за некую сумму уступает пленных семье Ибрагимова не обязательно физически, они могут оставаться в той же яме, но права на них уже у Ибрагимовых. Если пленных не хватало, как это бывает на рынке, отвечали: извини товар подвезут только на следующей неделе, сам понимаешь, это будет дороже. Если надо товар под заказ: офицер, милиционер, пограничник это тоже стоило дороже. Далее организовывалась экспедиция за товаром, в ближайший регион. После того как партия товара была собрана, укомплектована и готова к отправке наступал следующий этап. Некто обращался в федеральную комиссию по розыску военнопленных с абсолютно гуманным, человечным предложением посодействовать в освобождении военнопленных ФИО, в/ч. звание. Это все официально. Далее тоже практически официально МВД Чеченской республики, формально субъект федерации в полном соответствии с УПК РФ обращался в «Черный дельфин» где парился Ибрагимов с обоснованной просьбой передать его следственным органам МВД Чеченской республики, мол ранее по месту жительства, где-нибудь в Шалях, этот Ибрагимов уклонялся от уплаты алиментов, совершил ДТП или убил старушку-процентщицу, не суть важно, но имеется острейшая необходимость провести следственные действия с его непосредственным участием.
Формально и официально два события: освобождение пленных и передача Ибрагимова для следственных действий между собой не связаны. Это официально, неофициально главным условием передачи Ибрагимова была встречная поставка наших пленных, что дало развитие этого бизнес-направления. Пленный перестал быть смазкой для штыка или макиварой для отработки ударов. Он приобрел материальную ценность. Появился смысл сохранять его товарный вид. Это для пленных плюс. Но возникла проблема дефицита пленных. Их оказалось меньше чем требовалось для потребностей рынка отмазок очередного Ибрагимова. Дефицит товара внутри рынка надо покрывать импортной внешней продукцией. Раньше пленный был, в общем-то побочным результатом основной деятельности боевиков. Сейчас появился смысл в специальной деятельности: не теракт, убийство, а целенаправленный сбор нужного товара.
Это бизнес-направление - торговля пленными поперло стремительно, как лавина, в геометрической прогрессии. В него втягивалась масса народа – от крутых полевых командиров занявших высокие государственные посты до мелких бандитсвующих шавок.
Доходило до полного мракобесия когда солдат дембель обычно призыва из Северного Кавказа мог послать молодого русского духа за водкой, в конкретный дом, зная, что там его прихватят для переправки в Чечню. А дембель получал за это свой гонорар и был готов повторить сделку. Прапор, мог собрать команду молодых бойцов то же как правило из русских и якобы чтобы подсобить хорошему, нужному человеку построить дом и направлял воинов по тому же маршруту. Прапор стукачок из штаба дагестанской военной части мог слить информацию о том, что у офицеров будут стрельбы, автобус со стрелками прихватывался по пути на полигон.
Полная запредельность это действия минобороновской службы перевозок. И для отдельных военнослужащих и для целых команд выписывались проездные документы для следования в Махачкалу по кратчайшему направлению, а кратчайшее это через Моздок и далее на Грозный. Переехав границу, в Знаменском таких путешественников уже ждали. И на эту росянку попадались даже офицеры. Наши спецпатрули шерстили моздокские электрички, далее уходящие в Чечню и тех, кто был в военной форме, успевали снять с поезда. Но многие ехали в штатском, их ждала яма.
Эта неконтролируемая, лавинообразная заготовка дров пленных привела к тому что в ямы попало несколько человек, которые никогда и ни при каких обстоятельствах там не должны были оказаться. Скорее всего, это произошло случайно. Если к попадавшему в яму бойцов-сержантов-прапоров и даже некоторых офицеров сверху относились как досадной неприятности, этот случай стал причиной очень большого шухера. На уши было поставлено все, способное добыть хоть какую-то информацию о судьбе этих людей. Тогда впервые пришлось заняться не совсем профильной деятельностью – допросами освобожденных заложников и пленных.
Заложник обычно давал ничтожно мало информации. Сидел в яме, место не знаю, того который нас кормил звали Руслан, который бил и допрашивал не знаю. Сидел вместе с таким-то и таким-то. О тех, про кого вы спрашиваете, ничего не знаю и от других не слышал. В общем стандартная процедура мало что давала.
Один раз, освобожденному пацану где сидел не знает, у кого сидел не знает, задаю вопрос: а рации у кого-нибудь видел? Да, когда у хозяина были гости, видел у них. При тебе по ней говорил? Да иногда мы возле дома работали и я слышал. А кого вызывали, слышал? Да там с разными говорил. Имена или позывные слышал? Да. И парнишка начинает припоминать реальные и понятные мне позывные и имена. Все! Точка! Неизвестный хозяин пробит и прописан к конкретной сети, к структуре, к месту нахождения. Это уже отправной пункт для того чтобы разматывать ситуацию дальше. После этого на радиотему, как отдельный пункт опроса, начали беседовать с каждым из выкупленных пленных.
В 1999 году положение на Кавказе вернулось к естественному состоянию продолжалась война.
Положительный опыт опросов освобожденных заложников на радиотемы, распространили на тех, кто оказался уже в наших зинданах. Явно выраженных, упертых бойцов среди них было немного или они до нас в виде пригодном для общения не доходили. Большинство были ни то ни се. Не то боевик, не то пособник, не то мимо проходил и попался под зачистку. Но даже из этой мутной публики удавалось вытягивать полезную информацию.
Психология беседы с нашим бывшим заложником проста, я на его стороне, я его спаситель- освободитель, он готов мне помочь. С мутными типами ситуация иная. Мы по разные стороны баррикад. Но психология любого арестанта базируется на нескольких очень простых и естественных для его положения фундаментах: следак всегда враг, нельзя говорить ничего такого, что может ухудшить положение, отсюда выводы, допрашиваемый с большим трудом говорит о себе лично и о тех вещах, которые касаются непосредственно его самого, и которые он считает опасными лично для себя.
Допрашиваемый намного легче описывает вещи, которые касаются других людей или обстоятельств, к которым он мало причастен, или считает что раскрытие этих обстоятельства не может ему навредить, сдавать другого всегда легче. Исходя из этого, строилась тактика допроса. Обстоятельства события, которые достаточно хорошо известны и мне и допрашиваемому условно безвредные для него. Я долго и муторно кручусь вокруг этого события, уточняю. У объекта создается мнение, что я детально знаю событие, и он не видит смысла особо темнить. Есть событие, моя информированность много меньше, но я начинаю топтаться вокруг темы так же как вокруг первой темы. У объекта по инерции мышления впечатление, что я также осведомлен и ему нет смысла скрывать то что и так известно. И по второму событию я узнаю действительно новые вещи, эту ниточку можно протянуть достаточно далеко, надо создать миф о своей сверхосведомленности.
Но нельзя идти по прямому шаблону. Нельзя показывать истинный вектор своего интереса. Свой реальный интерес важные для меня, вопросы надо задавать вразнобой, в куче с вещами которые мне абсолютно не нужны и не важны. Отсюда возникает еще один миф о сверх памяти следователя. Я фиксирую в памяти ответы только на не очень большое количество интересующих меня вопросов. И если через час полтора я задаю вопрос повторно, и получаю иной ответ то могу спросить, что ж ты врешь? Ведь ты час назад сказал иное и у объекта впечатление что я помню все, а оно мне на фиг не надо.
Как ни странно жегловское правило: скажу объекту, что-нибудь приятное срабатывало и здесь. Стандартный прием – О парень, да ты хорошо говоришь по-русски! Это почти всегда было правдой. Где учился? на деле мне плевать где он учился, а иностранный язык какой учил? Он отвечает, и арабский знаешь? Ответ не знаю, а арабов когда последний раз видел? Вот тут внимание! Нежелательно задавать вопросы, на которые может последовать простой ответ да или нет.
Неправильный вопрос в отряде были иностранные наемники? Правильно когда арабов последний раз видел? Его мозги крутятся в направлении, когда он видел арабов. Вопрос были они вообще или нет не задается, по умолчанию подразумевается арабы были.
Тоже о радиостанциях неправильный вопрос. В отряде радиостанции были? Правильно сколько радиостанций было в отряде? Факт наличия передатчиков подразумевается по умолчанию и он не обсуждается. И не бросаться сразу на разработку проклюнувшейся темы, вопрос говорил у вас электродвижок накрылся, а где же вы после этого батареи для раций заряжали? Ответ да их какой-то врач из скорой помощи подвозил, стоп! Скушать твикс, сделать паузу, пусть тема отлежится, уйди на что-то другое, чтобы потом вернуться и спросить но уже качественно. Все это конечно детские приемы о которых знает любой урка, но это работает. По научному допрос это разведывательный опрос по специальной теме. Дальше это развивать не буду, но поверьте опрос одно из очень небесполезных мероприятий в плане добывания сведений полезных радиоразведке.